Шлем Исака Хаджара: физика, звёзды и семейная история в одной «скорлупе»

В мире гонок многое унифицировано — расцветка болидов, комбинезоны, даже ботинки. Но один элемент остаётся персональной территорией пилота — шлем. И у Исака Хаджара из «Рэйсинг Буллз» он превратился в личный манифест.

Жёлто‑фиолетовый шлем 21‑летнего новичка покрыт формулами: от знаменитого E=mc² Альберта Эйнштейна до уравнений Исаака Ньютона, Макса Планка, Эрвина Шрёдингера и Вернера Гейзенберга. Из всего набора напрямую с автоспортом работает, по сути, лишь уравнение Даниила Бернулли — база аэродинамики, объясняющая поведение потока.

Выбор — семейный проект. Отец пилота, Яссин, — квантовый физик и старший исследователь в Технологическом университете Труа, занимается нанофотоникой. Для него «формулы — это искусство», а детям он с детства повторял: «Не ставьте себе границ. Предел — только Вселенная». Поэтому на макушке шлема — галактика, наверху — атом, а электрон вращается вокруг гоночного номера 6.

История шлема неотделима от истории семьи. На старте карьеры, с 2012 по 2017‑й, у Исака не было наёмного механика — им был отец. «Так было проще и честнее: меньше давления, больше чистых гонок», — вспоминают они. Впервые Хаджар сел в карт в пять лет — признался, что было страшно, но быстро втянулся: каждые две недели — школа в крытом карт‑центре, свой первый карт — и дорога пошла.

Родители‑академики держали акцент на учебе до самой Формулы‑2. «Побеждать важно, но ещё важнее понимать, как всё устроено», — таков был домашний принцип. Сейчас это слышно в рабочих формулировках самого пилота: «В машине главный датчик — это водитель».

У шлемов в автоспорте своя эволюция. Защитные каски стали обязательны в 1952‑м, а полноразмерные — нормой после того, как в 1968‑м Дан Герни вывел на трассу первый такой образец. Современные шлемы — многослойные, с карбоном, но не неуязвимые: у Пьера Гасли после гравия в Спа в 2024‑м на «бороде» остались сколы. В 2020‑м пилотам сняли лимит на специальные раскраски в сезоне — и сетку накрыл всплеск креатива: от «пляжного мяча» Ландо Норриса в Майами‑2023 до шлема Шарля Леклера с «Jules» и «Papa» — личной памятью о Жюле Бьянки и отце.

У Хаджара тоже есть «своё». Он признаётся: «Первый мой шлем, десять лет назад, был с той же галактикой. Это — моя часть». А сезон получился достойным: после досадного разворота на прогреве в Австралии он прибавил, взял подиум в Зандворте, закрепился в десятке личного зачёта и заслужил разговоры о возможном повышении в «Ред Булл».

Шлем Исака — маленький космос, где наука встречается с гонкой, а цифры и формулы становятся семейной реликвией. Когда на скорости всё размывается, именно он остаётся визитной карточкой пилота — и напоминанием, благодаря чему вообще возможно мчать так быстро.