Бывший лидер «Миллуолла» назвал самую жёсткую группировку — и это не «Вест Хэм»

В Англии годами спорят, какое футбольное противостояние самое беспощадное. По привычке пальцем показывают на дуэль «Миллуолла» и «Вест Хэма». Но один из самых известных активистов «Львов» 70–80-х по прозвищу Рыжий Боб удивил: самой тяжёлой для него оказалась вовсе не банда из восточного Лондона.

По его словам, сильнее всех впечатлял «Кардифф Сити». В юности он примкнул к печально известной группировке «Бушвакерс» в одиннадцать, первую драку схватил уже в тринадцать — в поезде по дороге на матч. Дальше пошли выезды, толпы и столкновения, где правила диктовала улица.

Ключевой эпизод — выезд, на котором, по его оценке, на улицы вышло до четырёх тысяч со стороны «Кардиффа» против примерно трёхсот «Миллуолла». «Некоторые из наших думали, что это конец», — признаётся он. У «Львов» не было ни численного, ни территориального преимущества — отступать попросту было некуда.

При этом в самый массовый замес он, по собственным словам, не полез — ушёл со стадиона раньше, чтобы не попасться полиции. Зато другой бой с «Кардиффом» он до сих пор называет «лучшим» — то есть самым лютым и запоминающимся. 28 марта 1976-го, накануне своего совершеннолетия, «Львы» приехали в столицу Уэльса: примерно 300 против 2000.

«Некоторых наших кололи ножами», — вспоминает Боб. Его товарища схватили и жестоко били — он развернулся и, пробившись сквозь толпу, вытащил друга волоком. Адреналин перекрывал удары: летели со всех сторон, но, по его словам, он отбивался и шёл к вокзалу. Уже там в общей суматохе мелькали даже недоумённые улыбки стражей порядка.

Это не остудило пыл «Миллуолла». По его словам, ворота вынесли, по городу прокатился разгул — летело стекло в пабах, а полиция вынуждена была возвращаться и сдерживать толпу. «Словно в фильме про Дикий Запад» — так он описывает день, который запомнил на всю жизнь.

Истории Рыжего Боба — не романтизация насилия, а хроника времени, когда английский футбол жил другими правилами. Сегодня стадионы и улицы вокруг них куда спокойнее — и это к лучшему. Но для тех, кто застал те годы, в памяти остаются не цифры на табло, а гул поездов, запах пороха и понимание, что одна ошибка может стоить слишком дорого.