Марокко хочет стать футбольной сверхдержавой: стадионы готовы, теперь очередь за трофеем

Рабат давно вышел за рамки старой медины и растянулся вдоль Атлантики — от сияющей башни Мухаммеда VI до белоснежной чаши стадиона принца Мулая Абделлы. По виду — будто десерт безе: хрустящая корочка есть, осталось добавить сливки в виде громких побед.

Инвестиции в спорт заданы сверху и уже сделали Марокко опорной точкой африканского футбола. Впереди — совместный чемпионат мира 2030 года и ещё один гигантский проект: «Большой стадион Хасана II» под Касабланкой, заявленная вместимость — 115 тысяч. Амбиции звучат громко.

Но не все в стране согласны с такой расстановкой приоритетов. Осенью в ряде городов прошли протесты из‑за распределения бюджета: арены прекрасны, а вот система здравоохранения, по словам местных, трещит. Международные индексы тоже не балуют Марокко высокими оценками. На этом фоне давление на сборную лишь растёт.

Факты просты: трофея КАН у Марокко нет с 1976 года, финала — с 2004‑го. После исторического полуфинала чемпионата мира‑2022 и неудачи на прошлом Кубке африканских наций терпение ожиданий сменилось требованием результата. Нынешний турнир — шанс, который нельзя отпускать.

Валид Реграги, жёсткий крайний защитник в прошлом, с 2022 года перепахивает менталитет команды. Задача — превратить «участников» в «победителей» и, как он говорит, «прославить страну». И тут важна каждая деталь — даже то, где именно играет сборная.

Касабланка — душа марокканского футбола, место, где трибуны давят соперника одним только гулом. Но базой турнира для хозяев выбран более сдержанный Рабат. Реграги прямо просил публику не превращать главный матч месяца в фотосессию — здесь нужна не картинка, а шум, который пробирает до костей.

Открытие в Рабате вышло красивым, но не идеальным: вход на арену шёл медленно, трибуны так и не заполнились под завязку, а официальные 60 180 зрителей местные журналисты восприняли скептически — говорят, перекупщики задрали цены. Атмосфере не хватало искры — до перерыва хозяева смазали пенальти, и стадион будто выжидал.

А потом всё щёлкнуло. Во втором тайме Марокко дожал Коморы — 2:0, а точку эффектно поставил Аюб Эль‑Кааби ударом через себя. Вот тогда арена и ожила по‑настоящему: ровно тот рёв, под который и строят такие чаши.

Марокко само себе подняло планку: инфраструктура — мирового уровня, календарь — насыщенный, а цели — предельно ясные. Но без огненных трибун и титула все эти башни и чаши будут смотреться как недостроенные. Путь к статусу новой сверхдержавы уже начерчен. Осталось пройти его — и лучше сразу, пока весь континент смотрит именно сюда.