От надежды «МЮ» до банкрота: Как ставки сгубили Кита Гиллеспи

Гиллеспи был одним из самых талантливых воспитанников академии «Манчестер Юнайтед». Он начинал свою карьеру рядом с молодыми Гиггсом, Скоулзом, Бэкхемом и братьями Нэвиллами. В первой половине 90-х Кит считался одним из самых перспективных футболистов всей Великобритании.

Он не стал великим игроком, но более 300 матчей в Премьер-Лиге, несколько вторых мест вместе с «Ньюкаслом», Кубок Лиги вместе с «Блэкберном» - это не такой плохой послужной список. Но его карьера могла бы быть куда более успешной, если бы…Если бы Гиллеспи не был лудоманом. В 2010-м году Кит признал себя банкротом.

А в общей за свою карьеру «беттора» он проиграл несколько  миллионов фунтов стерлингов. Он даже выпустил книгу «Как перестать быть футболистом миллионером». Сейчас мы вместе с журналистом с The Telegraph узнаем больше о зависимости Гиллеспи.

Как ваше детство повлияло на ваше отношение к деньгам?

Когда я был ребёнком, мой отец работал смотрящим в тюрьме, а мама была медсестрой. Хотя она бросила работу ради детей. Я рос в семье тружеников, поэтому родители мне всегда повторяли: «Ты ничего не добьёшься в жизни без упорного труда». Мы умели ценить деньги. Но как только они появились у меня, я начал делать ставки.

В 16 лет вы уже получали зарплату в «Манчестер Юнайтед». Как вы её тратили?

Я втянулся в мир гемблинга почти сразу, поэтому большая часть моей недельной зарплаты (46 фунтов) тратилась в конторах. Я был слишком юн для ночных клубов, а когда хотел развеяться, то не хватало денег. Я жил в комнате с Робби Сэведжем (бывший игрок сб. Уэльса – прим.), который каждое утро пользовался феном – это и был мой будильник.

После окончания тренировок мы убирали раздевалку, а также стирали бутсы игроков основной команды. Мне приходилось чистить бутсы Ли Шарпу и Расселу Бердсому. Помню, как Шарп подарил мне 30 фунтов на Рождество.

Когда Сэр Алекс Фергюсон продавал вас в «Ньюкасл», то неожиданно взял на себя роль вашего агента. Что же случилось?

Это было после игры в Кубке Англии. Мы обо всём договорились в полночь в одном из отелей Шеффилда. Тогда я получал 250 фунтов в неделю.

Я помню, как Фергюсон сидел там с ручкой и бумагой, и всё пересчитывал цифры. Он открыто солгал Кевину Кигану (тогдашний тренер Ньюкасла – прим.): «Кит получает 600 фунтов в неделю, так что рассчитывает получить прибавку». Он меня не предупреждал о том, что соврёт, поэтому я пытался его не выдать. «Ньюкасл» с удовольствием согласился повысить мне зарплату в два раза – теперь я получал 1200 фунтов в неделю.

Ферги позвонил моей маме, объяснил ей ситуацию и пообещал, что поможет подписать мне контракт. Моя мама ему поверила, и я ему поверил, потому что Ферги был человеком слова. Я был благодарен за то, что он сумел мне выбить контракт. Он учитывал мои интересы, и так было со всеми молодыми игроками. Ферги был отличным тренером.

Самый запоминающийся момент в вашей футбольной карьере?  

Это был дебют за «Манчестер Юнайтед» в 17 лет. Все это отдавало сюрреализмом, потому что за полтора года перед этим я был обычным школьником. А играть за один из лучших клубов, мира за который ты ещё и болеешь, - это было словно во сне. Это был матч против «Бёри» в Кубке Англии. Конечно, я нервничал, но бегать по газону «Олд Траффорда» и слышать крики болельщиков было невероятно.

Ваши мемуары называются «Как перестать был футболистом миллионером». Это ведь почти невозможно в современной Премьер-Лиге?

Я знаю немало игроков, который переживали кризис, подобный моему. Я знаю, какие деньги получают игроки сейчас, но футболисты часто связывают свою жизнь с гемблингом. И это плохо, учитывая количество доступного свободного времени. Потом ты женишься и всё такое. Но когда я только переехал в Ньюкасл, то жил сам в отеле пять месяцев. Я не знал никого в городе, поэтому единственным развлечением был поход в букмекерскую контору.

Вы подсчитали, что за свою карьеру потеряли более 7 миллионов фунтов. Куда ушли все деньги?

Я проиграл много денег на ставках, но также немало средств было потеряно из-за неудачных инвестиций. Проблема также в том, что налоги приходилось платить по окончанию карьеры. Я стал банкротом несколько лет назад (в 2010 – прим.).

Насколько сильной была ваша зависимость?

В Ньюкасл я переходил в возрасте 19-ти лет. После матчей и тренировок я приходил в пустую комнату в отеле и всё чаще и чаще играл в конторах, пока не потерял контроль над ситуацией. Нижняя точка наступила в 20 лет. После 48-часого гемблингового марафона я проиграл 47 тысяч фунтов, а через день проиграл ещё 15 тысяч.

За два дня я «спустил» 62 тысяч фунтов. Когда об этом узнала пресса, то мне сложно было объяснить все моей маме. Ведь я проиграл огромную сумму денег, о которой она может только мечтать. В те два дня меня накрыло волной азарта – я пытался как можно быстрее отыграться. И проиграл крупную сумму в последнем забеге. Я попал в сложную ситуацию, ведь на тот момент я зарабатывал только 1400 фунтов в неделю.

Зарождение ставок по телефону и через Интернет – это худшее, что могло произойти. В букмекерских точках я мог проиграть только те деньги, которые были у меня в кармане, а теперь я даже не держал в руках эти суммы. В Блэкберне, когда я получал 14 тысяч фунтов неделю, я звонил в БК Ladbrokes для ставок. Когда они слышали мой голос, то спрашивали: Мистер Гиллеспи, аккаунт номер QT3561439, это вы? Доходило до того, что ставил на каждый забег.

Ваша семья стала относиться к вам хуже?

Нет, потому что когда они всё узнали, я попытался бросить ставки на несколько месяцев, чтобы снова вернуться к ним. Так как я жил в Англии, а они в Северной Ирландии, то моя зависимости оставалась в секрете. Поэтому ко мне продолжали относиться хорошо.

Вы стали банкротом в 2010-м году; какое ваше худшее бизнес-решение?

Моим худшим решением была покупка киносиндиката, который занимался сьёмками фильмов и сериалов. Потом, в 2002-м, мой финансовый советник, который также был моим другом, решил взять все финансовые вопросы на себя. Он вроде бы сделал немало хороших долгосрочных инвестиций, которые должны были принести немалую прибыль к 35-ти годам, когда футболисты обычно завершают карьеру. Когда он занялся моими финансовыми делами, то сказал вложить средства в акции. Я не понимал, как и откуда мне поступают деньги. Девять лет я вкладывал деньги, чтобы на 10-й год получить профит. Я был наивным.

Ваш самый поучительный урок, связанный с деньгами?

Я были слишком доверчивый. Это неплохое качество, но в бизнесе нужно делать всё профессионально и правильно и не вмешивать туда дружбу.

Как долго вы держались вдали от ставок?

Я могу поставить 20 фунтов на футбольный матч, когда провожу субботний вечер в компании друзей в баре, но я и не вспомню, когда последний раз ставил. Я не боюсь сорваться снова, потому что моё падение было связано со ставками на скачки, а сейчас они меня не интересуют. Мне удалось извлечь некоторый позитив и уроки со всего того, что я пережил. Я точно не повторю этот путь снова.

Кто должен помогать игрокам в Премьер-Лиге бороться с давлением славы и денег?

Когда мы ещё росли, то у «Манчестер Юнайтед» были медиа-тренинги, которые нам помогали. Возможно, для футболистов нужно проводить финансовые тренинги. Но клубы не могут контролировать банковский счёт игроков. Если игроки предпочитают тратить деньги не глупости, то это их выбор.

Если ваш сын захочет стать профессиональным игроком, что вы ему скажите?

Я бы приложил всё усилия, чтобы он не повторил мой путь. Думаю, я смогу помочь ему мудрыми советами, учитывая мой опыт. Карьера футболиста коротка, так что ты должен выжать максимум и распоряжаться своими деньгами правильно.

Деньги делают вас счастливыми?

На удивление, нет. Я был богат, имел много денег, дважды был женат. Люди стараются заработать как можно больше, но мы также хотим быть здоровыми и счастливыми. Здорово, когда у тебя есть возможность заботиться о своей семье. Я был очень щедрый и обеспечивал их, но деньги не задержались в моём кармане.